Шаблон Третьего Мира.

Шаблон третьего мира

Saw things
Clearer
Once you, were in my...Rearview mirror…
Pearl Jam

Обочина дороги почти не различалась в утренних сумерках. Этот участок хайвея не был огорожен бело-черными бордюрами. Xорошо еще, разметка полос выхватывалась фарами из темноты. Белый Тандерберд летел вдоль Долины Сими, гоня мрак перед капотом мощными рефлекторами фар. За окном практически неразличимо пролетали тихие сонные улицы городка. Фривей разрезал гудроновым полотном северную часть Долины, где двести лет назад проходили торговые тропы индейцев Сими. Осторожно, чтобы не обжечь губы, Кобальт отхлебнул полдюжинный эспрессо из бумажного стаканчика с нарисоваными кофейными зернами и чайными листьями. Лучшее пойло для пол-пятого утра.  Каждый глоток вбрасывал в организм маленькую порцию кофеина, стряхивая остатки сонливости после раннего подъема. Eще немного и алертность перейдет в возбуждение. Кобальт вставил стаканчик назад в холдер и выгнул спину, не снимая ноги с акселератора. Ему нравилась его машина, старомодное детище дизайнерской мысли Детройта. Oсторожно агрессивный профиль касатки, просторный салон, ощущение спокойной уверенности в себе, как части крепкого механизма, снарядом несущегося по дороге. Он купил это подержаное авто по случаю, у знакомых его друзей. Солист группы Парк Культуры уезжал назад в Россию после относительно удачной карьеры в Городе. Цена была подходящая, и Кобальт ударил по рукам не торгуясь. Конечно, пришлось сменить колеса, и собрать денег на ремонт кондиционера, но характеры хозяина и машины совпадали, остальное - пустяки. Мимо пронесся выход с хайвэя, зазывавший посетить музей предпоследнего президента. Скоро начнутся бесконечные клубничные поля, они будут простираться справа и слева до тех пор, пока фривей не вильнет последний раз, пройдя над самым океаном. Стрелка показателя топлива лежала на нижнем делении, и Кобальт подумал, что неплохо бы съехать с дороги на ближайшем экзите заправить полный бак. Элли переехала на север штата и путь ему предстоял неблизкий, чтобы повидаться в выходные. Сбавляя скорость и съезжая с покатой дороги вниз и вправо, он успел заметить, что указатель валяется у обочины. Лихие водители в этих краях,- подумал он, и сделал громче музыку. Он обожал Зеркало Заднего Обзора из старого Перл Джем.  Ржавый и покосившийся знак "Стоп" обозначал перекресток, асфальт заканчивался у знака, а вправо, влево и прямо пролегали грунтовые дороги. -Вот те раз!- никаких признаков цивилизации, не говоря уже о заправке,- подумал Кобальт, выворачивая руль влево. Он понял, что сейчас ему придется вернуться на хайвей, и искать другой оазис у обочины. Проехав в коротком туннеле под хайвеем, машина, мягко шурша резиной по грунтовке, выползла на открытое место. Фары высветили в темноте какое-то строение со светящимся окном, похожее на будку торговца сигаретами. Кобальт решил подъехать поближе, спросить, как вернуться на магистраль. Будка оказалась заправской маленькой железнодорожной станцией, совсем как та,что он получил в подарок на пятый день рождения. Он тогда часами просиживал, разглядывая маленький домик, одиноко скучавший около проносящихся с визгом паровозиков. Кобальт заглушил двигатель, открыл дверь и ступил на землю, поросшую разносортной сорной травой.  Корпус автомобиля пересекал старые ржавые железнодорожные рельсы, тянувшиеся метров на пятьдесят в обе стороны. -Странное место,-пробормотал парень, и направился к освещенному окошку будки. Когда до окна оставалось всего пару шагов, он невольно пригнулся от внезапного рева, воя и скрежета за спиной. Как в замедленном кадре он повернул голову и краем глаза увидел, как огромный серый локомотив врезается в лакированый белый бок Тандерберда, раздирая корпус машины на клочья, словно бумажный макет. В две секунды его Красавец превратился в искореженую груду металла, резины и стекла, в которой даже глаз хозяина не узнал бы своего транспортного средства. Громыхая и скрипя сцепками вагонов, состав пронесся мимо Кобальта и растаял в темноте, оставив на обочине дымящиеся руины. Ошеломленный и заторможеный, Кобальт прошагал по шпалам шагов сто, пока рельсы не прервались. Дальше росли густые заросли чапараля, на редких пустырях вздымали руки Деревья Джошуа. Кобальт вернулся и прошел до конца железной дороги с противоположной стороны. Левый рельс обрывался ржавым искореженым обрубком, торчащим на ярд вверх. Правый рельс оканчивался совершенно сгнившим куском металла. От того, что пять минут назад было ловкой и маневреной тачкой поднимался чадящий дымок. В глубине бесформенной кучи потрескивали разряды электричества, как последние судороги умирающего зверя. Становилось светлее, Кобальт сел на землю, опершись спиной на будку.

 Через несколько минут он встал, стряхнул с себя оцепенение и заглянул-таки в будку станционного смотрителя. Внутри ничего не было, голые стены, в центре с потолка свисала простенькая лампочка в жестяном абажуре. Ни стола, ни стульев, ни двери. Точнее дверь была. Нарисованая на одной из стенок домика. Рядом с дверью висел допотопный rotary телефон - автомат. Не задумываясь, Кобальт снял тяжелую эбонитовую трубку с рогатого рычажка и приложил к уху. Четкий гудок звучал совершенно нереально. Кобальт нашарил в кармане quarter и вбросил в щель приемника. По памяти набрал Эллин номер телефона, в трубке защелкало, и на другом конце провода прозвучал заспаный голос
- Херроу? Ошибки быть не могло, так снимала трубку только Элли, они вместе придумали это Херроу, что-то вроде симбиоза Хеллоу и Херово, сленг для двоих.

-, Привет, сказал Кобальт, насколько мог, обычным тоном.

-А, эт ты,- слышно было, как она зевнула- Че так рано? Случилось что?

-Да так,- он оглянулся на обломки машины,- с машиной проблема, возможно задержусь в дороге немного.

-Ну ладно, я тогда поеду с утра на катере покатаюсь с подружкой, у нее предки уехали на выходные. Найдешь меня на пристани.

-Договорились, - ему отчего-то не хотелось рассказывать сейчас о странном происшествии с поездом. - Ладно, давай, до встречи.

-Пока, до скорого.

До скорого, повторил вслух Кобальт, повесив трубку. Он понимал, что застрял в этой пустоши с ненатуральной будкой и странными рельсами. -Нужно выйти на дорогу, хоть автостопом до ближайшего городка дотянуть, а там разберусь.

 

Кобальт пересек злополучные рельсы и взобрался на насыпь хайвэя. Странной была окружавшая его тишина. Ступив на дорогу, он остановился пораженный. Асфальт растрескался и лопнул на осевой, поверхность дороги бороздили тысячи трещин, сквозь которые пробивалась трава, кое - где колосились солидных размеров бурьяны. Фривей был заброшен, заброшен давно.

Было совершенно очевидно, что дорогой не пользовались несколько лет. Попинав носком ботинка толстый стебель какого-то нахального сорняка, Кобальт попытался понять каким образом оживленная час назад магистраль превратилась в запустевшее шоссе. Отчего-то думалось плохо, - жаль кофе не допил, сейчас бы соображал получше,-пришло в голову ему. Он заметил, что эта мысль пришла осязаемо с запахом. -Наверное, последствия психологической травмы,- мелькнула мысль. Он перелез через разделительный центральный барьер и подошел к противоположному краю дороги. В сероватом свете, разливавшемся от горизонта, он увидел обыкновенный  маленький городок, каких тысячи на каждом выходе с хайвэя по всей стране. Сонное царство - ни людей ни машин на перекрестках, горят неоновые вывески, не отключеные с ночного режима. Скользя по рыхлому грунту  насыпи, проваливаясь каблуками в раскисшую рыжеватую землю, Кобальт сбежал вниз. В голове мелькнула мысль о том, что он должен был заметить этот поселок, спускаясь с хайвэя в темноте, но мозг не захотел обременять себя противоречиями. Утренняя прохлада пробирала до кожи, хотелось горячего, хотелось донатсов.

Запах кофе мог исходить из открытой двери маленькой забегаловки в трехстах шагах от дороги. Собственно, кафе было частью миниатюрной уличной плазы, на которой было все, что можно найти на тысяче подобных ей. Кофейня, салон красоты, автошкола, овощная лавка, крохотный ломбард, и оффис, занимаемый одновременно юристом по индивидуальным травмам, ипотечным брокером,и дилером пылесосов.  Возле закусочной стояли столик и два стула. Один из стульев был занят молодым человеком старше Кобальта года на два. Он просматривал газету, прихлебывая из белой фаянсовой кружки с толстыми стенками. Кобальт вежливо кивнул, проходя мимо, и направился вглубь помещения, где за стойкой опершись вполоборота, девушка неопределенного возраста смотрела новости второго канала. Черно-белый телевизор показывал отвратительно, шипел и пускал полосы, поэтому разобраться в сюжете было сложно. Витрина была пуста, и Кобальт брякнул наобум -Кофе и донат, пожалуйста.
Не сводя глаз с экрана барышня налила кофе и спросила,
- С чем Донат?

-Шоколадные есть?-выдохнул Кобальт без особой надежды.

Продавщица протянула руку куда-то назад вправо и выудила толстый горячий пирожок облитый шоколадом.

-Сколько с меня?- протянул ей кредитку Кобальт.

-Ничего, на Ваш счет запишем, потом рассчитаетесь.

-А что, Вы меня знаете?- искренне удивился Кобальт.

Девушка оторвала взгляд от экрана и оторопело уставилась на посетителя.

-Конечно, Вас тут все знают. И, спохватившись, добавила - Спасибо за покупку. На этом ее запас вежливости был исчерпан. Новости второго канала явно притягивали ее как магнит.  Кобальт решил занять второй стул за столиком на улице. Полутемное помещение со странной продавщицей действовало на него угнетающе. На выходе из кафе лежала пачка газет на  деревянной табуретке с облезшей белой краской. Он взял верхний экземпляр и расположился напротив молодого человека, поглощенного чтением такой же газеты.

"Зеркало Заднего Обзора". Странное название, Кобальт никогда не слышал о таком периодическом издании. Кофе был вполне сносным, явно первой заварки, сразу чувствуется, что не успели еще долить воды, чтобы выжать из кофейной гущи еще несколько порций.

Маленький динамик, подвешеный над алюминиевой входной дверью, заскрипел, прокашлялся и вдруг выдал ''Дни Танцев" Stone Temple Pilots.  Парень напротив отложил газету, глотнул из чашки и подмигнул Кобальту:
-Вишь как для тебя прогнулись. Знают, что ты любишь слушать, хотя я предпочитаю оригинал. Цепеллины и сегодня звучат круто. 

Кобальт удивленно прослушал эту тираду, не зная, как ему реагировать. Пытаясь скрыть замешательство, он распахнул газету посредине. Шрифт был набран белыми буквами по черному фону. Tакое впечатление, что перед ним был негативный снимок газеты. К тому же буквы были нечеткими, расплывались, и прочесть даже строку представлялось непосильным трудом.

-Джереми,-молодой человек протянул через стол ладонь,- легко запомнить, как в той песне  "Jeremy spoken".

Кобальт нe проронил ни слова. Парень явно знал слишком много о нем, о его пристрастиях и недостатках. Он ,действительно, ужасно запоминал имена новых знакомых и придумал себе систему ассоциативного ряда с названиями групп и песен. Так же, молча, он протянул руку через стол и пожал протянутую ладонь.

-Кобальт,

-Да знаю, знаю, кто же еще, ты кушай донат пока не остыл, утренняя выпечка здесь прекрасная, а я пойду кофе долью, пока свежий. Джереми встал и потянулся похрустывая суставами.- Тебе взять еще что-нибудь?

Оставшись в одиночестве, Кобальт попытался уложить в голове события последних полутора часов. Картинка вырисовывалась с трудом, он был совершенно уверен, что никогда не был в этом городке, и уж, конечно, не видел прежде общительного Джереми. Вместе с тем, необходимо было найти способ выбраться обратно на дорогу, желательно на ту дорогу, по которой ездят машины и не растут кусты перекати поля. Он сложил газету и вернул ее обратно на табурет. Повертев головой по сторонам он определил для себя направление главной улицы и решил пройтись вглубь поселка. В конце концов, он мог бы арендовать легковушку и выйти из ситуации достаточно безболезненно. Скрежет металлических ножек отодвигаемого стула вернул его мысли к новому собеседнику. Джереми удобно устраивался, укладывая ногу на ногу.
-Ну, какие планы?- бесцеремонно поинтересовался парень
-Пройдусь, посмотрю город, правда, рано еще. Все открываются не раньше девяти утра.
-Как знаешь,-Джереми внимательно осматривал микротрещину на ручке чашки,- хотя смотреть тут особо нечего, по крайней мере, ты для себя ничего нового не откроешь.
Кобальт не очень понимал, что собеседник имел в виду. Он не сомневался, что все подобные постройки у выхода с хайвэя похожи как близнецы, но уж очень безапелляционно звучало заявление Джереми.
-А как это место называется?- наконец решился он задать вопрос.- Я на карте, вроде, ничего подобного не замечал.
Джереми наконец оторвал взгляд от чашки и озадаченно уставился на Кобальта.
- Ты что, сам не знаешь?
-Понятия не имею,-признался тот.
-Ну, официального-то названия нет, а между собой мы называем это Шаблоном Третьего Мира, или можно коротко Третий Шаблон.
-Странное название, я, конечно видел города названые буквами алфавита,или цифрами, но такого не встречал.
Джереми одним махом допил кофе, поднялся со стула и жестом пригласил Кобальта- Пойдем пройдемся, я тебе кое-что по дороге расскажу.
Солнце, похоже, решило сегодня не выходить. Небо просто осветилось как театральный задник, загрунтованый серым, но не расписаный синевой с облачками. Плотная пелена тумана или низких облаков ровно закрасила небо в неопределенный серо-серебряный фон. Из-за отсутствия определенного освещения строения напоминали макеты, какие Кобальт видел в детстве на экскурсии по киностудии. Где-то не очень далеко раздался слабый перезвон колокола, затем прозвучало шесть ударов, и снова стало тихо. Они медленно шли по улице, которая с небольшим подъемом направлялась к центральной площади с клумбой и небольшим фонтаном в центре.
-Ты помнишь тот день, когда купил свой первый лотерейный билет?- начал разговор Джереми.
Кобальт помнил этот день очень хорошо. Он купил семь билетов, тщательно отобрал номера, выбрал день розыгрыша. Ни одной цифры не было выбрано случайно. Розыгрыш был назначен на субботу поздно вечером. Сутки до розыгрыша он не мог думать ни о чем другом, кроме лотереи. Он представлял, как бы распорядился выигрышем, причем БЫ уже выпадало в его мыслях, он осязал выигрыш, делил деньги, делал подарки и предвкушал новую жизнь. Он ничего не выиграл. Совсем ничего. Разочарование и опустошение разлилось внутри, словно метлой вымели вон все мечты и планы. Спустя два дня он пришел в себя, и даже рассказывал после в кампаниях об этом с юмором.
-Помню,-коротко ответил он. Сейчас у него не было настроения обсуждать свои ощущения. Сегодняшнее утро оставило неприятную оскомину, вспоминать прошлые огорчения не хотелось.
-Ну так вот,- не обращая внимания на его сдержаный тон, продолжал Джереми, стараясь пройти балансируя по бордюру тротуара,- Все твои эмоции, чувства, мысли, и так далее, выражены были в виде микроэлектрических сигналов. Ты же умный парень, понимаешь, что энергия не исчезает бесследно, а имеет свойство накапливаться, особенно при большом выхлопе в одном направлении. Представляешь, какое количество электричества вырабатывается в мозгу миллионов людей, играющих в лотерею каждый день? Можно обеспечить энергией регулярный лифт Земля-Луна, и бесплатно экскурсии возить. - он хохотнул, довольный придуманной метафорой.
Кобальт смотрел на него с недоумением,
- Какое это все имеет отношение к этому городу?
Они вошли на площадь, окруженную двух и трехэтажными строениями. На фасаде одного из зданий красовалась здоровенная кокарда с гербом, как на полицейской машине, запаркованой у обочины. Увидев Кобальта и Джереми, гуляющих по площади, офицер отложил газету, которую читал положив на руль, открыл дверцу, вылез из машины и направился к ним.
Его появление прервало монолог Джереми, который явно забавлялся создавшейся ситуацией. Бесстрастное лицо копа за традиционно темными очками показалось Кобальту неестественным. -Ну на кой черт ему ранним утром очки, тем более день пасмурный. Тоже мне психологическое оружие из малобюджетного боевика-размышлял Кобальт, разглядывая приближавшегося стража порядка. Подойдя на несколько шагов полицейский небрежным жестом снял очки и хлопнул Джереми по плечу:
-Молодец он, как ловко с последним разделался-то?
-Я им горжусь, -отвечал Джереми,-театральным жестом как бы представляя Кобальта публике.
-Конечно, наворотил дров, и забор разнес капотом, но результат очень эффективен. Мужика в лепешку размазало, с трудом узнали.-Полисмен явно наслаждался, смакуя подробности. Кобальт чувствовал как у него закружилась голова, и во всем теле появилась слабость и неуправляемая легкость. Он сделал шаг в сторону и присел на край фонтана. Все происходящее виделось ему одним сплошным недоразумением и ошибкой. В мозгу крутилась глупая фраза из мольеровских Проделок Скапена - И кой черт дернул меня пойти на эти галеры...
Джереми тем временем предавался воспоминаниям,- хорошо еще, что не у реки, как в прошлом году, когда того утонувшего два дня искали под корягами. Все-таки на суше полегче убирать.
-О чем ты говоришь,-соглашался полицейский,-мы за три часа и завал разобрали и тело оприходовали, любо-дорого. Молодец парень, взрослеет!

Радио в полицейском крузере зашипело, и на всю площадь разнеслись перепутаные голоса позывных и запросов из эфира.
-Ладно, заболтался я тут с вами, а мне через полчаса смену сдавать, пойду рапорт напишу и домой,- он водрузил на нос свои черные капли, хлопнул по спине оторопевшего Кобальта и направился к машине.
-Что все это значит?-Кобальт воззрился на своего нового знакомого снизу вверх, все еще не в силах подняться на ноги.
-Ах, да, я тебе еще не рассказал,- хлопнул себя по лбу Джереми нарочито по-дурацки,-То-то ты такой пришибленый. Извини, сейчас вкратце изложу. Пойдем, кстати моя машина стоит на соседней улице, я тебя по окрестностям покатаю, пока все спят еще.
-Идем,-Кобальт поднялся на мягких ногах. Мозг был абсолютно пуст, вакуум носился по извилинам, видимо полученая информация не регистрировалась.
-В общем,-непринужденно продолжал Джереми,- в результате всех обманутых надежд, ожиданий, вожделений,-он наморщил лоб, вспоминая все ли он перечислил,- а также разных человеческих внутренних страстей, появился наш мир. Ты живешь в мире, который ты считаешь реальным, и осязаемым; назовем его Первым Шаблоном. Кроме того, что ты знаешь об окружающей тебя действительности, существует объективная реальность, она не всегда совпадает с твоим мировосприятием. Скажем ты чувствуешь неопределенный запах, а твоя собака рассказала бы тебе что это запах из соседского холодильника, где на третьей полке лежит вчерашняя пицца, и пакет просроченного молока. Ты видишь зеленые горы, а серый ястреб мог бы тебе рассказать о том, сколько кустиков на холме, и под каким из стволов хорьковая норка. Для простоты классификации мы называем объективную реальность Шаблоном Второго Мира. Ты в ней существуешь, но видишь лишь малую толику.
Они подошли к припаркованому у обочины матово сияющему DeLorean. Кобальт мечтал о такой тачке, но понимал, что его средств и умения не хватит поднять убитую развалюху, а DeLorean в хорошем состоянии находились далеко за пределами его финансовых возможностей. Машина выглядела как новенькая, алюминиевые бока манили безупречностью линий. Кобальт не любил вспоминать старый глупейший фильм, где из этого родстера сделали машину времени, опошлили дизайн и футуристическую направленность конструкции.
-Твоя?- он не смог сдержать завистливого тона.
-Моя, -и Джереми нажатием кнопки на брелoке открыл двери. Зрелище было эффектное, обе двери поднялись кверху, как крылья истребителя вертикального взлета. -Залезай, - и первым шагнул пригнувшись в кабину.
Кобальт не замедлил воспользоваться приглашением. Он сиживал в этих машинах многократно: на автосалонах, выставках, аукционах, но никогда не представлялась возможность прокатиться. Он перетянулся ремнем безопасности, дверца легко подалась вниз, движимая гидроусилителем.
-В нашем Третьем Шаблоне,-продолжил Джереми настраивая радиоприемник,- воплотилась желаемая реальность, Wishful thinking, если хочешь. Третий шаблон параллелен Первому, но воплощает все твои тайные желания, к сожалению, часто не самые лучшие из них.
-И что, любой человек, попадая сюда, видит этот городишко?-пожал плечами Кобальт- не бог весть, какая фантазия.
-Ну во-первых у каждого свой Шаблон Третьего Мира, и бродит каждый там, где чувствует себя комфортно. Этот вот город принадлежит тебе, ты же хотел купить себе такой на выигрыш с лотереи, помнишь?-Водитель заправски глянул через левое плечо, завел двигатель, и вырулил на дорогу.
Кобальт покраснел, он знал, что Джереми прав. Его вдруг осенило, что местечко это не очень веселое, так как большинство тайных помыслов были мягко говоря постыдны для озвучания.
-А что это коп говорил про утопленника и насчет недавнего случая?.-ему не хотелось спрашивать, но в данной ситуации он не видел другого выхода. Снова его вела судьба и выбор предоставленый ему сводился к единственному варианту поведения.
-Как же,-Джереми улыбнулся,-ты что забыл про того учителя физкультуры, которого ты так ненавидел в девятом классе, за то, что он тебя при всех называл хлюпиком? Ты вроде мечтал о том, чтобы он тонул, а ты бы ему руки не подал.- Машина тормознула на знаке "Стоп", и снова, легко набрав скорость пересекла перекресток. - Вот он и тонул, а ты стоял и смотрел, и руки не подал. Все как планировалось. Ты вообще молодец, решительный парень, я видал всяких, слюни начинали пускать, рефлексировать. Я так считаю: решил-не оглядывайся, назад не смотри. Мужчина все-таки.

Кобальт похолодел. Он внезапно вспомнил, как вчера вечером возвращаясь с автомойки чуть не попал в аварию. Какой-то старый измочаленый трак подрезал его на бульваре Тампа. От испуга и ударившего в голову адреналина, он одновременно вдавил в пол тормоз и прижал клаксон. Водила выпал вместе с огромным животом, завернутым в перепачканую кетчупом и горчицей спецовку из кабины трака, подошел к белому как его Тандерберд Кобальту и проорал бессмысленные и гнусные ругательства, стуча ладонью по капоту, оставляя на вымытой машине следы солидола вперемежку с особо приготовленными соусами МакДональдс. В тот момент ничего так не хотелось Кобальту, как отжать тормоз, и размазать эту наглую скотину в лепешку...Значит, так и произошло.

Они проехали почти через весь город, и между домами уже мелькала пустота. Дорога выходила к тому злополучному месту, откуда Кобальт вошел в населенный пункт своей мечты.
-А как получилось,что ты все так хорошо обо мне знаешь?- задал Кобальт вопрос, мучавший его все это время.
-Ну ты даешь!-Искренне возмутился Джереми,
-Я -это ты! Чуть повыше ростом, как ты мечтал, остроумный, веселый, душа компании, лимузин такой как ты хотел, воплотился одним словом! Нравлюсь?
Кобальт почувствовал, что его мутит, организм реагировал на полученую информацию непроизвольными спазмами, поднимавшимися из середины груди к горлу. Он с трудом сглотнул, и борясь с навалившейся слабостью сказал:
-Пожалуй с меня хватит на первый раз, как бы мне отсюда выбраться? Насовсем...
Джереми зловеще хихикнул,
-Вот с этим проблемка. Отсюда есть только один выход,- он сделал чуть громче звук песни Karma Police в исполнении Радиохэд,-Любим мы с тобой такой музончик, правда? Раз ты каким-то образом тут оказался, сам понимаешь, двоим нам будет тесно. Выход с хайвэя в этот город есть, а вот входа обратно не существует. Так что извини, партнер, сам понимаешь. Как говорится, nothing personal, no hard feelings, - Джереми вывернул руль влево, точь в точь как Кобальт несколько часов назад, чтобы проехать сквозь короткий туннель. Они подъехали к будке станционного смотрителя с противоположной стороны.
-Выходи, друг.-голос Джереми звучал даже участливо. Радиостанция давала исполнителей дублями, без перерыва началась следующая песня той же команды Knives Out.
- иди к домику, и не балуйся, машина мощная, сам знаешь.
Кобальт вылез и, не оглядываясь прошел десять шагов по направлению к дощатой стене. Ему было все равно. Вся его недолгая судьба увиделась ему в зеркале заднего обзора Тандерберда, ему не было себя жаль. Он вдруг отчетливо вспомнил, как много раз стоял на перекрестке бульвара Роско, и смотрел на рельсы старой узкоколейки, обрывавшиеся справа и слева от него. Железную дорогу давно демонтировали, но тридцать метров рельсов навсегда остались вмуроваными в асфальт перекрестка, и никто не ставил машину поперек бессмысленых полосок металла. Призрак проносящегося паровоза охранял последний рудимент прошлого. 
Кобальт потянул носом воздух. Сорная разнокалиберная трава под ногами вдруг обрела оттенки и нюансы. Он различал чабрец, клевер, даже слабый запах мяты. Объективная реальность, подумал он. За спиной взревел мотор...
Сидя в кабине восемнадцатиколесного сухогруза, Кобальт безразлично глядел в окно, стараясь не обращать внимания на болтовню веселого молодого шофера Майкла. Скоростная магистраль стрелой летела на север, приближая его к Элли.
-Я как увидел тебя на обочине, сразу понял, что с парнем беда,-продолжал вещать Майкл, не слишком стараясь смягчить резкий акцент.
- Я навидался всякого, еще на родине. У нас под Тулой часто на дороге люди стояли, да у меня глаз наметан, бывал в переделках, вот раз...
Кобальт снова отключился. Он отчетливо помнил события последних часов, до мелочей, запахов, и бликов. Он предпочел бы не помнить все, что с ним произошло так хорошо. Там, у будки обходчика он знал, что произойдет за долю секунды до того, как Джереми нажал на педаль акселератора. Поезда ходят в двух направлениях. C обратной стороны домика в сухой желтоватой траве лежали поржавевшие рельсы, лежали между колесами модели его мечты.  Медленно поворачивая голову, он наблюдал краем глаза, как огромный серый локомотив сносит, рвет в куски серебристый DeLorean, превращая в месиво металл, пластик, стекло и плоть. Погромыхивая сцепками вагонов, состав растворился в низине, покрытой утренним туманом...

Кобальт отвернулся от окна, и указав на приборную доску спросил Майкла:
-Можно радио включить?
-Нет проблем, парень,-Водитель не глядя ткнул пальцем в круглую ребристую кнопку на приемнике.